Картонный город опустел давно и обреченно смотрит в спины
Ушедшим душам из его домов, они, смеясь, руками машут на картинах.
От времени, забывшего его, осталась только краска на облезлых стенах,
И сколько бы не проходило снов, жизнь не струится в его венах.
Он стар и слаб. Под грязным полотном его дорог, забыв про прочие порядки,
не соблюдая расписания метро, уснул локомотив, играя в прятки.
В гнилых тоннелях, где ранее горели, в тысячу свечей, дневные лампы,
Лишь мрак и холод навсегда осели, им вековая плесень, подчиняясь, ставит штампы.
Картонный город руки опустил, от одиночества, заполнившего окна.
Картонный город навсегда остыл, от гула ледяного ветра в доках.
Картонный город мертв. Мертвы дома, машины, механизмы и компьютерные сети,
Мертва трава под облаками, которые мертвы. Мертвы песочницы дворов, где ранее играли дети.
Картонный город умер навсегда, подняв над головой свечу, хранившуюся в кожаном кисете,
Картонный город крепко сжал свечу и, опрокинув, пеплом обратился на рассвете.